Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар - Страница 31

Шифровальщик представительства Восточной оккупационной зоны Германии, член СЕПГ с 1946 года, Отто Гронер с утра чувствовал непонятное недомогание. Время от времени кружилась голова, перед глазами вставали лица его друзей по армии резерва, о которых он раньше почти не вспоминал. Порой ему казалось, что его руки сжимают старый, испытанный карабин, прошедший с ним всю войну. Осмотревший его доктор представительства нашел только повышенное давление, но на всякий случай посоветовал прилечь и дал выпить какой-то резко пахнущей настойки. После нее Отто стало лучше, но все равно временами появлялись прежние непонятные ощущения.

Внезапно он резко вскочил с кровати, напугав сидящую рядом медсестру. Перед его глазами стояла четкая картина ухоженного, явно немецкого леса, горящего на дороге броневика и бегущих рядом с ним солдат в форме вермахта с эмблемой, на которой изображен одноглавый орел со свастикой в лапах на груди. Кто-то командовал, но слов Отто практически не слышал. Прибежавшие по вызову доктор и шофер вместе с медсестрой пытались успокоить Гронера, порывающегося куда-то бежать и в бреду кричащего о бое. Отто никак не успокаивался, но вдруг резко обмяк, схватившись за грудь, и потерял сознание. Очнулся он уже в приемном покое больницы Склифосовского, чувствуя себя абсолютно здоровым, и даже засобирался уходить. Русским медсестрам, которые останавливали его, он по-немецки пытался объяснить, что здоров. Появившийся немецкий доктор разрешил недоразумение, но Гронеру все равно пришлось пройти полное обследование, занявшее остаток дня, да еще и весь следующий день. Несмотря на то что никаких заболеваний обнаружено не было, доктор продолжал регулярно проверять состояние Отто еще целую неделю.

Польша. Полевой аэродром 927-го истребительного полка СССР. Город Липецк. Центр переучивания

Петр Логичев прощался со своим другом лейтенантом Муравьевым, как и весь 927-й полк – с друзьями из 126-го полка. 126-й полк по приказу министра Василевского выводился из Польши и, после передислокации в Белоруссию, переформировывался в штурмовой. Часть же летчиков, среди них и Муравьев, подавших рапорта и годных для службы в реактивной авиации, улетала переучиваться на реактивные истребители.

Прощание происходило в столовой, где собрался весь личный состав полка, за исключением дежурного звена. Веселье продолжалось допоздна, но наутро истребители 927-го были, как всегда, готовы к полетам. И боевая тревога не заставила себя ждать. На перехват появившихся в воздухе немецких самолетов вылетела пара Петра Логичева, только что заступившая на боевое дежурство.

Набрав высоту и выйдя на цель, Логичев от изумления даже выругался. Навстречу «МиГам» летели незнакомые двухмоторные реактивные самолеты, судя по размерам и небольшой кабине – истребители. Восемь самолетов шли на высоте шесть тысяч метров, строем клина. Подвесок на них не было, поэтому, вероятнее всего, летели они на разведку или свободную охоту.

Заметив русские самолеты, немцы попытались перестроиться. Практически сразу у пары самолетов отказали двигатели. Выбросив черные выхлопы, двигатели одного из самолетов встали и, кажется, совсем не собирались запускаться вновь, судя по тому, что самолет резко снижался, не пытаясь маневрировать. На втором самолете вдруг вспыхнул двигатель на правой консоли крыла, и пилот резко бросил самолет в пике, видимо, надеясь сбить пламя. Остальные самолеты расходились двумя группами, форсируя моторы в стремлении набрать высоту и скорость. Похоже, они собирались взять пару Логичева в клещи, но скороподъемность немецких самолетов была на глаз вдвое ниже «МиГа». Поэтому «МиГи» Логичева и напарника на максимальном режиме двигателя, в наборе высоты, снизу вверх прорвали строй звена из четырех немецких самолетов, обстреляв их короткими очередями из пушек. Один, получив повреждения, задымил и, беспорядочно кувыркаясь, устремился к земле. Второму достался, по-видимому, 37-миллиметровый снаряд, мгновенно превративший его в облако раскаленных осколков. Пара оставшихся самолетов резко вильнула в сторону, и еще у одного, кажется, отказал двигатель. Он начал снижаться, и пилот выбрался из него с парашютом.

Логичев с напарником боевым разворотом устремились ко второй паре немцев, но опоздали. Их уже атаковала вторая пара дежурного звена. Еще один немец резко просел, выбросил пламя, и из него вывалился пилот. Увы, спастись ему было не суждено – раскрывшийся было парашют мгновенно вспыхнул.

Зажав оставшийся самолет и диктуя ему направление трассами очередей, дежурное звено повело неизвестный реактивный истребитель немцев на аэродром. При посадке и у этого самолета отказал левый двигатель, самолет вынесло вбок от полосы. Хорошо, что везение этого пилота пока не кончилось, самолет попал в противопожарную канаву, сломал шасси, но не загорелся. Приземляясь, Логичев видел, как со всего аэродрома к севшему немцу бегут технари и солдаты роты охраны.

Позднее командир полка сообщил, что посаженный немецкий самолет – опытный реактивный истребитель Хейнкеля Хе-280. Оказывается, такой самолет взлетел в Германии еще в апреле 41-го и только ненадежность двигателей помешала немцам запустить его в производство. Про ненадежность его движков Логичев мог многое сказать по личным наблюдениям, но то, насколько немцы обгоняли Советский Союз в сороковых годах, его здорово потрясло. А победу Петру так и не засчитали. Сбитый самолет упал на нашей территории, однако он оказался снят на ФКП ведомого, который и получил эту победу. Второй же, взорвавшийся, на снимок не попал и на счет Логичева не был записан. Впрочем, долго переживать по этому поводу ему не пришлось, через неделю он рассчитывался с полком и прощался с друзьями, получив назначение в Центр переучивания летного состава в Липецке.